Марина Николаевна Бычкова
старший преподаватель кафедры социальных коммуникаций, национальный исследовательский Томский государственный университет
bychkovamn@mail.tsu.ru

Студенческая миграция, в том числе из Китайской народной республики – одна из актуальных проблем современной социально-демографической ситуации в России. По данным Министерства Просвещения КНР, количество студентов, обучающихся в российских вузах, только за последние пять лет возросло в десятки раз: в настоящее время ежегодно в Российскую Федерацию приезжают тысячи китайских студентов. Ниже мы представляем результаты количественного анализа присутствия китайских образовательных мигрантов в Рунете; нарративных интервью с 27 образовательными мигрантами – китайскими студентами, обучающимися, в основном, в Томском государственном университете, Томском политехническом университете, Томском государственном педагогическом университете.Так, был выявлен ряд общих характеристик, отличающих процесс адаптации образовательных мигрантов из Китая:
• все опрашиваемые столкнулись с языковым барьером, отметили трудность изучения русского языка;
• часть респондентов стали участниками ситуаций, в которых проявилось негативное отношение к ним со стороны коренных жителей России;
• большинство опрошенных вступили в офлайн и онлайн этносообщества, чтобы приобщиться к своей культуре, чувствовать себя «включенными» в жизнь на родине.
Что касается средств общения с представителями общества исхода, то здесь проявилась интересная закономерность: с родными 100% опрашиваемых разговаривают, используя средства мобильной связи. Также единодушным был ответ на вопрос о способах общения с друзьями, оставшимися на родине – несомненный лидер здесь китайская социальная сеть WeChat (с преобладанием фотоконтента). При этом респонденты не высказывали каких-либо сожалений по поводу запрета действия на территории Китая международных социальных медиа – существующее положение дел их устраивает, все свои коммуникационные потребности они вполне успешно удовлетворяют.
Основными темами общения с друзьями, близкими и родными в WeChat являются следующие:

Вхождение в Рунет у большинства респондентов произошло практически сразу же по прибытии в Россию; явный приоритет здесь у социальной сети ВКонтакте:

Вот что сказали сами респонденты. Руилинг, 20 лет: «Я приехала из Китая, город Харбин. Я приехала в Россию, чтобы изучать русский язык. После университета я хочу стать учителем русского языка, если смогу. У меня есть страница в социальной сети ВКонтакте, в Facebook я тоже есть, но я чаще использую ВКонтакте — мой преподаватель показывает мои задания в ВКонтакте. Сейчас у меня уже есть там русские друзья». Павел, 35 лет: «В России уже, наверное, больше десяти лет. Когда я еще был студентом, меня отправили на российский Дальний Восток на стажировку. Так получилось, что это мой первый шаг, который я сделал, чтобы уехать в Россию. Сначала я работал там в фирме. А потом я узнал, что ваш город студенческий, образование очень хорошее, шикарное. И я решил, что я тоже хочу поступить. Для общения использую, в основном, свой родной, WeChat, электронную почту; еще я есть в ВКонтакте. В Китае мы очень редко пользуемся почтой, не так часто, как вы, русские». Ичень, 20 лет: «Для общения я использую мобильный телефон, электронную почту. Но чаще всего – социальную сеть WeChat, там есть возможность, в том числе, использовать и видео-чат». 
Данные интервью были подтверждены и результатами работы с поисковыми системами. Были сформированы запросы со следующими словами: Китай, китайцы, китайская народная республика, КНР, Сhina, Шанхай, китаец и др. В итоге в социальной сети ВКонтакте было найдено более 36 тысяч русскоязычных сообществ: «中国 КИТАЙ CHINA», «ЭКД | Китай каждый день», «#НАЙТИВКИТАЕ — медиа ресурс про Китай», «Деловой Китай», «Мудрый Китай», «Китай | Шанхай», «О чём говорят китайцы?», «Журнал «Китай», «CHINA ELEMENT», «Оптимальный Китай», «Газета «Жэньминь жибао» онлайн», «Нихао от Мао | Китай как он есть», «Полезный китаец» и «Хитрый китаец»:

Ирина Викторовна Гужова
кандидат философских наук, доцент кафедры рекламы и связей с общественностью, Томский государственный педагогический университет
ivgujova@mail.ru

На прошедшем весной 2017 года VII Международном молодежном научно-культурном Форуме был организован круглый стол по проблематике, обозначенной в названии данной работы. В рамках мероприятия состоялось обсуждение ряда вопросов, которое позволило раскрыть некоторые аспекты, касающиеся роли социальных сетей в процессе сохранения этнонациональной идентичности, а также необходимости репрезентации «этничности» как инструмента сохранения своего этнического «я» в реальной жизни и социальных сетях в ситуации образовательной миграции. В обсуждении приняли участие студенты ТГПУ и СибГМУ из стран Средней и Центральной Азии: Китая, Казахстана, Таджикистана, Туркменистана. Представляем вашему вниманию фрагменты обсуждения с исследовательскими комментариями.
Образовательные мигранты по сравнению с трудовыми мигрантами или вынужденными переселенцами, безусловно, имеют ряд особенностей: во-первых, их решение о миграции связано с потребностью повышения своего социального статуса (получением высшего образования); во-вторых, такого рода миграция предполагает достаточное знание языка принимающего общества; в-третьих, образовательные мигранты могут не рассматривать страну обучения как место проживания в будущем. Для адаптации образовательных мигрантов существует гораздо больше механизмов, поскольку учебное заведение, как правило, системно занимается эти вопросом. В результате, адаптация таких мигрантов может происходить легче, быстрее. Однако именно эта категория мигрантов вынуждена резко погрузиться в среду доминирующего в обществе этноса, и это остро актуализирует для человека проблему сохранения и репрезентации этнонациональной идентичности.
Оказавшись в другой культуре, мы начинаем отчетливее осознавать свою «инаковость», что позволяет нам обнаружить характеристики своего этнического «я». При знакомстве с участниками круглого стола мы поинтересовались у студентов: «Что для вас означает – быть таджиком, туркменом…»?
Ичэнь, студент ТГПУ из Китая: «Уважать друг друга – это очень важно для нас, если кто-то не уважает китайцев, я не буду разговаривать с этим человеком».
Музаффар, студент ТГПУ из Таджикистана: «Я приехал только в этом году. Быть таджиком – это гордость. Таджик в переводе с персидского – корона. Нормальный человек должен быть патриотом своей страны».
Анвар, студент ТГПУ из Таджикистана: «Я уже 4 года учусь в Томске. Горжусь своим народом, это один из древнейших народов. Быть таджиком – это любить свою родину».
Мехрафруз, студентка СибГМУ, этническая таджичка: «Я живу с детства в России (с 1998 года). Учусь в СибГМУ, уже на 3 курсе. Я выросла в России, и ни разу никто не сказал мне, что я не такая, я чувствовала себя своей. У меня родина и там, и тут. Я горжусь, что я таджичка. Я много всем рассказываю о наших традициях, я учусь на врача, а брат – военный. Мы стремимся быть хорошими специалистами (разрушить стереотипы)».
Азиз, студент ТГПУ из Туркменистана: «Я живу три года в Томске, когда закончу – вернусь на Родину; я в семье один мужчина, мне нужно вернуться».
Абуджабор, аспирант ТГПУ из Таджикистана: «У каждого свой менталитет. Мы гости. У нас принято гостей уважать. Это и есть для меня – быть таджиком». 
Всем образовательным мигрантам приходится проходить некий период адаптации – и к стране, и к городу, и к учебе, и выстраивать взаимоотношения с одногруппниками и преподавателями. Чувствуют ли они себя другими, отличными от российских студентов, и в чем это выражается?
Анвар: «Мы приехали пораньше, я приехал в 2013 году, и мы жили еще не в общежитии – были ребята из разных стран. Я не чувствовал себя сильно отличным, я нормально знал язык, все относились ко мне уважительно».
Динара, студентка ТГПУ из Туркменистана: «У меня не было стресса, потому что на Родине много русских друзей. Мы и здесь все очень дружны, я не замечаю различий. Русский я знаю хорошо, может, поэтому так получилось».
Мехрафруз: «Я знаю, что из Таджикистана студенты, которые живут в наших общежитиях СибГМУ, жалуются, что русские курят, выпивают – это мешает им учиться. Они приехали учиться, а не веселиться». 
В повседневной учебной деятельности и быту образовательным мигрантам приходится сталкиваться с особенностями российского менталитета и поведения, это не всегда совпадает с их пониманием ситуации. Демонстрируют ли мигранты свою точку зрения, если понимают, что она отлична или даже полярна мнению большинства принимающего общества?
Музаффар: «Надо соблюдать культуру и традиции места, где ты живешь. Это надо узнать заранее, до поездки. Если меня никто не спрашивает, как я отношусь к этому вопросу, как у нас принято, я не говорю. Не выскакиваю. Если это ситуация бытовая, в общежитии – надо смотреть устав общежития, а не как у кого принято».
Мехрафруз: «Это не вопрос этнического, а мировоззренческого. Мы с ребятами можем все обсуждать, даже однополые браки, я могу высказать свою точку зрения. Но вот в хирургии мы шьем на свиных ножках, я отказываюсь это делать. Религия не позволяет. Все понимают, относятся нормально». 
В миграции непременно ощущается тоска по Родине, но в то же время студенческая жизнь может быть такой интересной, а новый жизненный опыт переворачивать твое мировосприятие. Заметили ли студенты, приехавшие учиться в Россию из Азии, что в них что-то изменилось? Связано ли это с этническим «самоощущением» или чем-то другим?
Музаффар: «Я первый раз на 6 месяцев приехал, вернулся и сразу заметил отличие от своих одноклассников, мое мировоззрение стало шире. Они верят слухам, о тех же русских, а им говорил, что я там живу, и все хорошо».
Азиз: «Мой кругозор тоже расширился, я чувствую, что я очень далеко от Родины».
Анвар: «Я уже 4 года здесь, 2-3 месяца провожу дома, что-то из той жизни тебе становится не интересно, скучно. Здесь более развитая страна».
Как преодолевается ностальгия по Родине в образовательной миграции?
Анвар: «Мы все время общаемся с таджиками здесь, конечно, на родном языке. И, конечно, всегда говорим через Интернет с родными, узнаем новости».
Азиз: «У меня висит флаг моей страны». 
Какие социальные медиа используют студенты-мигранты для связи с родными и близкими, с друзьями, которые остались дома?
Ребята из Таджикистана используют чаще Scype, в Туркменистане многие пользуются сайтом Одноклассники, ребята из Китая предпочитают Wechat. Все отмечают, что социальные медиа позволяют легче переживать разрыв с родными, ощущать связь с Родиной, быть в курсе событий и чаще делиться своими впечатлениями.
Чаще всего родители мигрантов-студентов интересуются учебой своих детей, поскольку их отправили в чужую страну именно учиться. Спрашивают, хватает ли денег.
Интересно, что для общения со своими новыми друзьями в России студенты в миграции начинают использовать наиболее популярные российские социальные Интернет-сети: прежде всего, Вконтакте. Также используют для переписки WhatsApp.
Со слов участников обсуждения, размещая что-то в социальных сетях, они чаще ориентируются на «взгляд» и интерес тех своих друзей, которые живут в России. При этом они понимают, что за их жизнью могут виртуально наблюдать все их друзья и родные. Поэтому часть ребят признались, что не станут выкладывать фото, которое может показаться там, на Родине, непристойным или как-то скомпрометировать их. Студенты из Таджикистана сообщили, что не любят размещать свои фото на стене, потому что это вообще не принято в Исламе, фотографироваться. И нет ничего такого в их жизни, что могло бы вызвать осуждение родных, они чтут те правила, которые усвоили с детства.
Интересный эксперимент получился в ситуации, когда участникам обсуждения было предложено открыть свои аккаунты и посмотреть – что в контенте профиля выражает их этническую принадлежность. В первом приближении студенты не сразу ответили на этот вопрос, но уточняющие вопросы тут же позволили им обнаружить «этнические маркеры» своего профиля:
Муззафар: «Вот у меня фразы пословицы, цитаты разные. Например, «В том краю, где не берегут честь девушки, там не вырастают настоящие мужчины». Это, не скажу, что этническое, меня так воспитали».
Мехрафруз: «Я указала свою национальность, но она не видна всем, это в настройках сети Вконтакте так заложено, наверное».
Абуджабор: «У меня в Инстаграмм много восточных афоризмов, есть религиозные высказывания, пословицы, есть родные пейзажи». 
Не все ребята указывают свой родной город. У большинства на данный момент в профиле обозначено «Россия, Томск».
Как «этнический маркер» многие для себя «открыли», что они состоят в этнических виртуальных сообществах.
Аватар большинства студентов-мигрантов не является личным фото, только Мехрафруз представила себя на фото «аватарки» в хиджабе, тем самым, демонстрируя свою открытость и уважение к своей нации.
К селфи молодые люди из Средней Азии относятся отрицательно, это развлечение для девчонок. А вот студенты из Китая считают селфи нормальной практикой, у них это считается модным, современным и интересным занятием.
Анализ более 30 профилей образовательных мигрантов из Средней и Центральной Азии, предшествующий обсуждению, показал, что среди виртуальных друзей чаще всего 50% русских и 50% земляков студента. Участники обсуждения из Средней Азии подтвердили эту информацию: у них также половина друзей в социальных сетях с Родины, а половина, приобретенных здесь за годы учебы. В Китае, в отличие от Средней Азии, не распространены российские социальные сети. Поэтому во ВКонтакте у них «друзья» в основном русские (одногруппники).
Наше этническое «я» наиболее резко проявляется, когда мы встречаем что-то, что нам чуждо. Когда мы видим приемлемое поведение – это «свои», а когда неприемлемое, то это воспринимается как «чужое», мы не хотим себя идентифицировать с этими людьми. Какова может быть реакция мигрантов, когда они наблюдают в социальных сетях неприемлемое с их точки зрения поведение их соотечественников? Например, непристойные фото (с точки зрения Ислама).
Музаффар: «Я не сужу людей, им Бог судья. Может и стыдно мне за нее, я не считаю ее мусульманкой, если она делает непристойные фото».
Анвар: «Мне стыдно за таких, они забыла, где воспитывались». 
Когда мы встречаем оскорбления или неприязнь со стороны других наций, это обостряет наше «этническое». Даже если это высказано не в наш адрес, а в адрес нашей нации.
В целом, с этой мыслью участники обсуждения согласились. При этом, однако, они практически ни разу не встречали за время миграции неприязни со стороны русских или других этносов – ни в социальных сетях, ни в реальной жизни.
Муззафар: «Такое произошло однажды со мною в Москве. Я пошел в полицию и написал заявление – что меня оскорбили. И его наказали. А в сетях я спорю, но не на счет нации, а на счет Корана. Иногда пишут такое, чего в Коране нет. Так нельзя».
Азиз: «Спокойно себя чувствую и в жизни в Томске, и в социальных сетях. Где бы человек ни был, если он сам себя спокойно ведет, с ним все будет хорошо. Не надо провоцировать».
Анвар: «Даже если увижу такое, я не стану ввязываться. Они необразованные люди, значит. И вообще специально провоцируют».
Участники обсуждения сошлись во мнении, что границу толерантности в принимающем обществе должен определять закон. Также отметили, что путешествия и знакомство с новыми культурами расширяет твое сознание, и ты становишься космополитом.
В целом, для образовательных мигрантов, а, возможно, и мигрантов вообще характерна открытость ко всему новому. Человеку нетерпимому к чужим обычаям, менталитету вряд ли придет в голову мысль о миграции. При этом, образовательные мигранты из Центральной и Средней Азии ориентированы на сохранение своих национальных корней. Как показывает российская статистика, в последнее время в миграции наметился новый тренд – многие среднеазиатские образовательные мигранты возвращаются на Родину. Такие планы есть и участников круглого стола. Сегодняшние мигранты завтра станут нашими международными партнерами. И эффективность межкультурных и бизнес-процессов буде определяться их отношением к России, россиянам, тем людям, с которыми они подружились в студенческие годы.